Я завтра с ними не пойду. Я ни с кем не пойду. И мне от этого стыдно и больно.
Мой отец,
Их батарею должны были отправлять в летние лагеря на учения. Пушки подготовили к транспортировке. Были сняты, отдельно упакованы, соскладированы прицелы. Упакованы и еще не соскладированы боевые снаряды.
Так и встретили войну 22 июня.
Палили без прицелов в белый свет, как в копеечку, на удачу: попадут — не попадут… Потом научились целиться через ствол — под огнём учились.
Перемещались на восток — «выравнивали линию фронта».
Повоевал папа так вот до 17 августа
За день до переформирования папе раздробило ступню, а заряжающему осколок попал под легкое. Заряжающий вытащил лейтенанта в санбат.
Папа выжил, заряжающий умер в санбате. С родителями заряжающего папа поддерживал связь до самой их смерти.
Ордена и медали догоняли его по госпиталям. Папа каждый раз удивлялся: отступающим особо на награды не расщедривались. Видимо, он не просто так отступал, но про подвиги свои он не рассказывал: говорил «стреляли и стреляли, что рассказывать…».
Он в госпиталях провел
Откочевав так по госпиталям, отец, после 16 операций, остался
Мы с братом, малышами, играли его медалями и орденом, а потом потеряли их.
И документы
Отец отшучивался: «Жду!».
Про свой последний бой отец говорил так: «Всех поубивало, остались вестовой, заряжающий раненый, да я, лейтенант. И так мне показалось обидно и унизительно вот так вот сдохнуть тут без толку и смысла, что мы втроем вытолкали на бруствер эту нашу пушку без прицелов, и прямой наводкой стали жарить, пока нас всех не поубивают. Ну, вестового убило, меня ранило, а заряжающий, который меня до санбата дотащил, умер в санбате от потери крови».
Папа на мои настойчивые расспросы сказал, что из их полка выжили 3 человека — лейтенант (он сам), майор и полковник. Все калеки. Это папины слова, не мои.
А на вопрос, что на войне было самым страшным, папа неизменно отвечал: «Погибать в
Он о своих наградах не говорил, а я и не спрашивала….
Из папиного наградного дела, которое я в прошлом году нашла на сайте «Подвиг народа»: «Во время боя личным почином выбросил орудие (батарею) на открытую позицию и расстрелял в упор наступающего противника и его технику; командуя подразделением, уничтожил противника превосходящей силы».
Спасибо огромное тем, кто сделал этот сайт!
Мама в
Мама моя была очень маленькая, совсем миниатюрная (158 см, 45 кг) и очень смешливая — я в этом смысле в неё.
Она начинала смеяться по любому поводу — всегда, взахлёб, до самой старости.
И однажды в День Победы, в застолье (я еще маленькая была, но за стол меня пускали),
И вдруг мама моя зашлась от хохота. И рассказала, как ей выдали шинель и сапоги на складе. Ну, шинель, ясен пень, сантиметров 20 тянулась шлейфом по полу — но это можно было обрезать. А вот в сапог она вставила сразу две свои тощенькие ноги 34 размера и скакала в этом сапоге по складу (ей восемнадцати не было), а
Правда, маму никто не посылал, она пошла добровольцем.
Ее по малолетству направили в школу связистов, а в начале
Ездила на фронт — «инструктором по установлению связи», дважды попадала под артобстрел, но прошла всю войну без царапинки.
Самое страшное, как она рассказывала, случилось во время второго артобстрела, когда рядом с ней погиб пожилой
Рост мамы был 158, вес 45. 18 лет. Ребенок.
После этого у нее до конца войны не было месячных и доктора говорили, что детей не будет никогда. Но она родила меня и моего младшего брата — в возрасте уже под 30.
Мама была демобилизована в марте
Она долго не понимала, что это такое: она была из женского полка, и их от всей этой грязи оберегал пожилой майор, как она потом узнала,
Для меня есть
Мамин отец, мой дед, был командиром батальона ополчения, погиб в 49 лет.
Младший брат отца, Володя, школьником оказался в оккупации, призван был сразу после освобождения Украины, от него пришло 4 письма, последнее
Володя погиб, совершив личный подвиг: тело
Бабушка, мать отца моего, мне, безмозглому дитю, рассказывала: «Я их всех не смогла на войну проводить: Коля ушел воевать из Туркмении, Ваня — прямо из института, Вася, отец твой, где служил, там и войну встретил, девочки (Катя и Нюся) тоже уехали раньше, и только Влодека (Володю) сама провожала… Да видно, рука у меня тяжелая была: все вернулись, а он — нет…». Она не плакала (я вообще железную свою бабушку до сих пор не могу себе плачущей представить). Просто она когда рассказывала, начинала левой рукой бить правую, «тяжёлую»…
Старшие папины братья — Николай и Иван — воевали на Украине, потом их пути разошлись. Дядя Коля довоевал до Секешфехервара, где был ранен и отправлен в тыл, а дядя Ваня дошел до Кенигсберга и там застрял надолго: его там оставили уже как специалиста, а его часть ушла на Берлин, о чем он всегда сокрушался.
Одна из сестер отца, самая старшая, Екатерина, директор школы, была откомандирована в РОНО, занималась эвакуацией школ, а потом организацией санитарного поезда, с которым всю войну и ездила — политруком (вспомните фильм «На всю оставшуюся жизнь»), а сестра Анна, тоже учительница, эвакуировалась вместе со своей школой, и в эвакуации возглавила детский дом и
А у Юрки отец, танкист, участвовал в Параде Победы на Красной площади (мы еще смеялись всегда, когда по телику хронику этого парада смотрели, пытаясь угадать, в каком он танке сидит). А мать Юрина блокадница была, 14 лет ей было в
Я до сей поры не примирилась ни со смертью отца — 32 года тому назад, ни со смертью мамы 10 лет тому.
Они были оба замечательные. С фантастическим чувством юмора и таким же высоким чувством собственного достоинства.
Я люблю и уважаю своих родителей и учителей. И безымянные могилы. И Пискаревское кладбище. И освобождение Освенцима.
Мой папа, которому был 21 год, и моя мама, десятиклассница,
Они все — мои фронтовики, мой личный Бессмертный полк.
Любимые мои — папа, мама, дядя Володя, дядя Коля, дядя Ваня, тётя Катя, тётя Нюся, мамин папа — дедушка, которого я никогда не видела, — всех вас с Днем Победы!
Спасибо вам, родные мои!
И пожалуйста, простите нас за то, что мы вас не заслуживаем.