Я скучаю по нему — как по живому, как по
Я люблю в нем всё — и его горячность, и его снобизм, и его грамматические ошибки: «плотют» (это даже Гоголь вышутил в «Ревизоре»)…
Меня совершенно не волнует его растасканность на цитаты. В конце концов, «первый человек, сравнивший женщину с розой, был поэт; второй — пошляк!». Он был первый.
Он умирал в мучениях от пустяковой по нынешним временам раны, молча, без стонов, блюдя свое невероятное достоинство до последней минуты.
Он был невероятным во всём.
И от того, что
А, впрочем, всё это пустое.
Ему сегодня исполнилось 215 лет, и еще полно на свете тех, кто любят его на грани сердечной боли.
Это главное.
Прошу прощения, уважаемые, но «тошнит» — это от ваших портретов и ваших стихов.
А от того, что его вспоминают всего раз в год — плакать хочется.
Вспоминали бы чаще — жизнь могла бы быть и получше.
Хотя бы потому, что вместе с ним вспоминали бы и подзабытое слово «честь».
Exegi monumentum
Я памятник себе воздвиг нерукотворный,
К нему не зарастет народная тропа,
Вознесся выше он главою непокорной
Александрийского столпа.
Нет, весь я не умру — душа в заветной лире
Мой прах переживет и тленья убежит —
И славен буду я, доколь в подлунном мире
Жив будет хоть один пиит.
Слух обо мне пройдет по всей Руси великой,
И назовет меня всяк сущий в ней язык,
И гордый внук славян, и финн, и ныне дикой
Тунгус, и друг степей калмык.
И долго буду тем любезен я народу,
Что чувства добрые я лирой пробуждал,
Что в мой жестокой век восславил я Свободу
И милость к падшим призывал.
Веленью божию, о муза, будь послушна,
Обиды не страшась, не требуя венца,
Хвалу и клевету приемли равнодушно,
И не оспоривай глупца.
21 августа 1836
